А.М.Кондаков

Журнал.«Просвещение. Общественные науки». 2014.

Разговор с учёным

Новая парадигма образования: опыт России в мировом контексте

На вопросы редакции журнала «Общественные науки»  согласился ответить  руководитель группы разработчиков ФГОС, генеральный директор издательства «Просвещение», доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО Александр  Кондаков.

– Уважаемый  Александр Михайлович. Позвольте начать наш разговор с Года российской истории.  Как Вы считаете, в чём смысл провозглашения 2012 года  Годом Российской истории? Какие позитивные последствия для отечественной системы  общего образования будет иметь этот шаг?

– Я с большой опаской отношусь к тому, что объявляется «год чего-то». У нас, как правило, это превращается в определенную кампанию с некоторыми финансовыми издержками и, к сожалению, не всегда значимым  результатом.

Для меня, как и для многих других, было достаточно неожиданным объявление 2012 года Годом российской истории. Подобного рода вопросы должны серьёзно готовиться и обсуждаться в обществе, где должна быть определена позиция  по отношению к таким вопросам, и сама тема должна быть очень важным элементом гражданской консолидации как предпосылки для проведения подобного  мероприятия.

Сегодня мы, к сожалению, уделяем не достаточно внимания отечественной истории. Мы любим на неё ссылаться, приводить примеры, но мы не любим свою историю, не занимаемся ею системно. Это видно из того, что мы до сих пор не определили своё отношение к важнейшим историческим событиям с позиций сегодняшнего дня, мы не определились с оценкой более чем тысячелетнего периода российской истории и той ролью, которую Россия сыграла во всемирной истории. Мы до сих пор не смогли ответить себе и своим детям на вопрос о том, что произошло в России за последние 20–25 лет.

Поэтому очень важно, чтобы 2012 год позволил в какой-то мере ответить на эти вопросы, взглянуть по-новому на историю России с позиций той основной задачи, которую мы сегодня решаем, а именно: построение гражданского общества в Российской Федерации, где история играет важнейшую, объединяющую роль.

В целом надо сказать о том, что наше образование фактически лишено гуманитарной составляющей. Мы до сих пор основываемся на тех концепциях содержания образования, которые были сформулированы 50 и более лет назад. Поэтому сегодня, рассматривая образование как ведущую социальную деятельность общества, как тот институт социализации, который призван заложить основы будущего страны, наших детей и внуков, мы с полной ответственностью должны отнестись к формулированию новых задач гуманитарного образования, где определяющую роль играет историческое знание и другие гуманитарные науки. Если мы сможем сделать это в 2012 году, честь нам и хвала; если нет – придётся ждать дальше.

– Какие изменения происходят в российской системе образования?  Соизмеримы ли новые тенденции в развитии образования с мировым опытом? Является ли в условиях глобализации российская система образования автономной по отношению к мировым процессам?

– В российской системе образования происходит большое количество существенных изменений. В чём-то они соизмеримы с мировым опытом, в чём-то – нет. В целом, есть много позитивных тенденций. Но я думаю, главная проблема сегодня в том, что к развитию системы российского образования не подходят с системных позиций. Простите за тавтологию, но мы до сих пор рассматриваем систему образования как некий затратный блок в социально-экономическом устройстве государства, не всегда опираясь на него как на системообразующий ресурс развития личности, общества и государства. Мы вкладываем огромные деньги в кажущиеся значимыми проекты, но тем не менее  зачастую не понимаем, что без целостного взгляда на роль, место, значимость системы образования в развитии нашего общества мы, к сожалению, будем ещё очень долго говорить о необходимости повышения эффективности бюджетных расходов.

Отсутствие системного взгляда или системного подхода к развитию системы образования сегодня является ключевой проблемой, тем более в условиях столь быстрых изменений, которые нам диктует современный информационный век.

– Что понимается под новой парадигмой образования?  Как можно популярно объяснить смысл этого теоретического понятия педагогам-практикам? 

– Новая парадигма образования – это, прежде всего, деятельностная парадигма. И мы наконец-то, завершаем переход от знаниевой (ЗУНовской) парадигмы к парадигме деятельностной и возвращаемся к триаде Эльконина «деятельность – образование – личность», обучение и образование в деятельности.  И тут не надо прилагать колоссальные усилия для того, чтобы донести этот термин до педагогов-практиков – для них здесь нет ничего нового. Благодаря реализации системно-деятельностного подхода мы смогли достаточно серьёзно оптимизировать деятельность учащихся, направить её на формирование ключевых компетенций, которые абсолютно необходимы человеку в современных условиях, реализовать принципы междисциплинарности и метапредметности в образовании. Это самые главные результаты нашей работы, отражающие сущность новой парадигмы.

– Почему всё-таки прежнее образование (прежде всего, содержание, система управления, механизмы оценки качества) не удовлетворяют современное общество?

– Советское образование было очень хорошим, но для своего времени. Оно обеспечивало реализацию тех задач, которые были перед ним поставлены: воспитания идеологически подкованного поколения людей и осуществления научно-технической революции, требовавшей достаточно большого количества знаний, умений и навыков, в том числе в конкретных областях.

Если говорить о постсоветском периоде, то, к сожалению, это было предмето-центристское образование, где воспитание полностью ушло из повседневной деятельности школы, а содержание образования лишено ценностных, смысловых, мировоззренческих ориентиров при полном отсутствии единой идеологической и методологической базы.

Жизнь в условиях доступности качественного образования породила ситуацию, когда такая «доступность» привела к доминанте экономических, организационных и финансовых механизмов в развитии системы образования, а слово «качественное» привело к тому, что  сам термин подразумевает наличие неких процедур замера качества на выходе и определённых стандартизированных процедур. Это, кстати говоря, англо-саксонская модель образования, которая существовала в 70–80–90-х годах прошлого века и от которой практически полностью отказались на Западе в конце прошлого – начале нынешнего века. Это не просто цитирование 43-й статьи Конституции, а та модель, которая была популярна на Западе в конце прошлого века.

Поэтому я думаю, что не надо комментировать, почему общество не удовлетворяет существующая модель школьного образования – об этом красноречиво говорят результаты PISA, падение индексов человеческого капитала в России, неудовлетворенность общества системой единого государственного экзамена и т.д.

– Когда-то советское образование было одним из лучших в мире.  Может быть,  оптимальное решение в том, чтобы вернуться к советской системе школьного образования? 

– Я категорически против возвращения к советской системе школьного образования. То, что когда-то было очень хорошо, не может быть хорошо сегодня. Мир необратимо двинулся вперёд и продолжает двигаться семимильными шагами. Чем дольше мы будем вздыхать по «лучшему в мире образованию», тем дальше будем откатываться назад в мировых рейтингах развития системы образования.

Поэтому сегодня надо категорически отказаться от догоняющей модели образования, которая была свойственна России начала 90-х – 2000-х годов, когда мы пытались копировать какие-то западные модели и переносить их на родную образовательную, культурную и общественную почву, и  использовать опережающие модели образования, придерживаясь тех стратегических ориентиров, которые ставят перед собой общество и государство. Только в таких условиях система образования выполнит свою историческую миссию.

Я с уважением отношусь к той системе, которая дала образование нашим гражданам, в том числе и мне, но категорически не согласен и считаю не только лукавством, но и провокацией стенания по поводу необходимости возврата к ней.

– Зачем всё-таки нужно было   разрабатывать новые образовательные стандарты?  Чем собственно не устраивают стандарты первого поколения (ФК ГОС),  принятые в 2004 году?

– Решение о разработке нового поколения образовательных стандартов было принято Правительством Российской Федерации еще 9 декабря 2004 года. Уже тогда было понятно, что в содержании и вообще в системе образования  существуют очень серьёзные проблемы. Это проблемы – чему и как учить, проблемы экономических отношений и управления в образовании, а также инфраструктуры системы образования. Собственно говоря, с решением этих проблем и была связана  разработка нового поколения стандартов.

Самым серьёзным достижением Министерства образования и науки Российской Федерации за последние 20 лет я считаю трактовку 7-й статьи Закона «Об образовании» в определении федеральных государственных образовательных стандартов как системы требований к результатам освоения, к структуре и условиям реализации основной образовательной программы. Это позволило выстроить достаточно внятную и сбалансированную модель ФГОС, а также впервые учесть требования общества и государства к результатам образования и, таким образом, превратить стандарт не только в инструмент реализации Конституции Российской Федерации, но и в инструмент построения гражданского общества в России, поскольку сегодня такой стандарт является в каком-то смысле общественным договором. Возникла возможность впервые внятно прописать требования к условиям, кадрам, материально-техническим условиям, информационным, методическим и т.д.; поднять на должный уровень вопрос о структуре основной образовательной программы, где образование реализует не только общественное благо (то, что принято обществом и считается необходимым для всех), но и личностно значимое благо, которое реализуется в части, организуемой участниками образовательного процесса и удовлетворяет запросы семьи и ребёнка. Я подчеркиваю, что обе эти части являются обязательными к финансированию из бюджета и укладываются в тот норматив часов, который заложен санитарно-гигиеническими нормами  и правилами.

Я могу долго говорить о плюсах и минусах нового поколения федеральных государственных образовательных стандартов, но считаю важнейшим достижением то, что мы ушли от предмето-центризма,  от доминанты предметного лобби («Стандарт – это мы», – говорят специалисты-предметники) и смогли выстроить определённую схему взаимодействия школы с семьёй и обществом, а также определить преемственность между дошкольным, школьным  и школьным профессиональным образованием.

Есть и другие моменты, но я думаю, что наиболее существенные я упомянул.

– Зачем образовательные учреждения должны разрабатывать и утверждать Основную образовательную программу  начального, основного, а впоследствии и общего среднего образования? В чём смысл этих инноваций?

– То, что школа сама разрабатывает и утверждает основную образовательную программу, – это очень важный момент. Суть этой новации заключается в том, что школа, учитель, директор отходят от фразы «Дайте нам утверждённую программу и утверждённые документы», а сами отвечают за реализацию требований стандарта.

Как и многое в стандарте, здесь есть то, что имеет достаточно серьёзную практическую апробацию в российской образовательной практике. Это значительно демократизирует учебный процесс, повышает его качество и ответственность образовательных учреждений, заставляет их работать на результат.

Я думаю, что потребуется пять (может быть, семь) лет для того, чтобы школы привыкли работать в этой новой парадигме. На сегодняшний день они имеют модельные документы, на которые могут опираться в своих разработках и которые могут использовать в своей деятельности. Поэтому переход к самостоятельной разработке и утверждению программы не повлияет на качество учебного процесса.

– Что может и должно измениться в механизмах оценки образовательных результатов? 

– Здесь очень много новаций. Прежде всего, это связано с тем, что благодаря возможностям социологического анкетирования, мы ушли от чисто предметных требований к показателям результативности образования –  личностным, предметным и метапредметным, из которых только последние два являются объектом персонифицированной оценки; личностные результаты являются предметом мониторинговых исследований. Понятно, что здесь чисто тестовая система оценки уже не работает.

Поэтому мы разделили оценку на два направления. Первое – накопительное. Это то самое знаменитое портфолио достижений учащихся, которое достаточно чётко сейчас прописано в документах стандарта. Второе – традиционные измерительные процедуры. Совокупность этих двух форм даёт итоговую оценку, которая, в отличие от предыдущих стандартов, является прежде всего не оценкой результатов деятельности ученика, а результатом оценки эффективности деятельности всех субъектов образовательного процесса, начиная от Министерства образования и науки Российской Федерации и заканчивая конкретным учителем и учеником.

Ещё раз хочу подчеркнуть: то, что министр образования и науки А.А. Фурсенко смог утвердить именно такую формулировку 7-й статьи Закона «Об образовании», – безусловно, очень серьёзный шаг вперед в истории отечественного образования.

– Как влияет  на   развитие образования, включая его содержание и учебную деятельность школьников, современная информационно-образовательная среда?

– Если говорить о современной информационной образовательной среде, то мы рассматриваем стандарты как переходные. Безусловно, очень много было сделано с точки зрения информатизации системы образования: закупки компьютеров, разработки электронных ресурсов и т.д. Но, к сожалению, пока ещё не сделано до конца главное: разработка дидактики современной информационно-образовательной среды, т.е. организации современного учебного процесса. Это проблема не только России, но и мира в целом. Те эксперименты, которые предпринимаются сегодня, а также текущая деятельность школ сегодня (я имею в виду эксперименты с ридерами, дистанционную поддержку учебного процесса), с моей точки зрения, в течение ближайших трёх-четырёх лет уже позволят перейти к работе в современной информационно-образовательной среде.

– Какие изменения прогнозируются в развитии учебно-методического обеспечения образовательного процесса?

– Современное учебно-методическое обеспечение учебного процесса, я думаю, тесно связано с онлайн сопровождением. Мы достаточно активно работаем в этом направлении. На сегодняшний день учебник с диском – это норма, а не исключение. Но думаю, что к 2015 году нормой будет уже онлайн сопровождение. Конечно, появление планшетных компьютеров, презентация 19 января 2012 года в музее Гуггенхайма конструктора электронного учебника, подготовленного компанией Apple, – это огромный прорыв вперёд, и мы очень внимательно следим за этими изменениями.

– Какой же в целом должна стать современная школа?  Есть ли смысл говорить об индивидуальной образовательной траектории  каждого учащегося? Не утопична ли задача перехода к индивидуальным образовательным траекториям?

– Современная школа – это школа равных возможностей, индивидуальной образовательной траектории каждого учащегося, и ничего утопичного в этом нет.

Реализация программ проектной и учебно-исследовательской деятельности, использование электронных образовательных ресурсов и дистанционных систем поддержки обучающихся, формирование открытой образовательной среды  – всё это обеспечивает реальную индивидуализацию процесса обучения в современной школе в рамках новых федеральных государственных образовательных стандартов.

Конечно, очень серьёзная тема, – это подготовка учителя. Без подготовки учителя никакие, даже самые замечательные и передовые мысли и идеи не получат никакого развития. В связи с этим хочу сказать, что система отечественного педобразования пока ещё спит и не хочет просыпаться – или не хочет реагировать на те изменения, которые происходят в школьном образовании. Это плохо, это неприятно, но это так.

В разработке стандарта и в работе с регионами по его апробации мы опирались на институты повышения квалификации и развития образования.

На сегодняшний день успешность введения стандарта в начальной школе  не должна никого успокаивать. К сожалению, ситуация в основной школе будет совершенно другая. Если в начальной школе был один учитель (или 2–3 учителя), были вполне понятные, хотя и сложные, механизмы перехода к новым образовательным стандартам, то в основной школе это уже взаимодействие многих учителей при решении общих задач. Это задачи реализации междисциплинарных подходов, формирования метапредметных учебных действий, новой образовательной среды учащихся, а также учительских команд, которые позволят реализовать этот стандарт.

Поэтому даже структура многих институтов повышения квалификации и институтов развития образования (я имею в виду федеральные структуры по отдельным предметам) противоречит логике стандарта основного общего образования. Здесь необходимы достаточно быстрые решения, направленные на максимальное содействие школьным коллектива равно как и отдельным учителям – в подготовке перехода на новый образовательный стандарт.

Мы как разработчики стараемся уже в начальной школе сделать максимум того, чтобы облегчить решение этой задачи, но от нас не всё зависит, и без серьёзной поддержки со стороны системы повышения квалификации и переподготовки нормального и безболезненного  перехода на стандарт основной школы просто не получится.

Кстати, мы в отдельных территориях даже сегодня замечаем формальный переход на стандарт начальной школы. Но ещё раз говорю: там не было столь сложной задачи, которая сейчас стоит перед переходом на стандарт основной школы.

Вопросы подготовил Евгений Вяземский

Ответы записала Наталья Барташевич